Нет ума - считай, коллега !

Выйдешь во двор, рубашка в трусы заправлена, в одной руке половина батона, в другой бутылка молока. Быстро все доешь-допьёшь и скок на велик.

А в соседнем дворе уже и друзья заждались. Ругаются, что опять опоздал, ведь договаривались на восемь часов, а сейчас половина девятого.
Сели на велосипеды, а у кого его не было - на раму и покатили вдоль шоссе к лесу. Вокруг зелено и над головой бескрайнее голубое небо, солнце и ты. Весь в веснушках и рыжий, маленький совсем.

Дорога будет нелегкой, но никого это не останавливает, ведь все знают, что через полтора часа вы приедете на Карьеры, сделаете удочки и наловите рыбы - вот мама обрадуется! Главное, успеть до того, как она с работы придёт. Потому что самое страшное, что может случиться в этом возрасте - это услышать от маленького соседа Пашки:
- Ванька, тебя мамка искала!

И тогда все. Хотя что все? Ниразу ничего не было, но сам факт устрашает.
Рыба сегодня не ловится. Наверное дело в том, что батон, который ты должен был взять с собой для приманки ты съел ещё выходя из подъезда. А на червя в этом месте ничего не клюёт. Но никто не расстраивается. Все уже побрасали свои удочки и с криками полезли в воду плавать на упавшей сосне.

Сколько прошло времени? Час? Пять? Десять? Ты не думаешь о таких мелочах, просто наслаждаешься моментом. Понимаешь, что пора собираться домой, когда мухи-слепни сменяются комарами, а солнце повисает над самым лесом и уже касается верхушек деревьев. Домой!

Обратно ехать гораздо тяжелее. Педали будто не хотят крутиться, но желание поскорее добраться до дома и сесть за стол со всей семьей делает своё дело и ты во главе галдящей компании вкатываешься во двор.

Возле подъезда стоит мама в позе сахарницы и прищурившись смотрит на тебя, не говоря ни слова. В одной руке у неё выбивалка, а под мышкой свернутый ковёр из твоей комнаты, который ты обещал выбить ещё во вторник.

Погрозив пластмассовой палкой мама загоняет тебя домой. Кушать и мыться.
Уже засыпая, ты слышишь как возле тебя гудят комары, но ты не в силах даже пошевелиться. Так устал за день.

А таких солнечных дней ещё целое лето, целое детство, целая жизнь!
(с) сеть

— А тебя жена на рыбалку отпускает?
— Так мы вместе ездим. Ей нравится.
— Она что, у тебя рыбу ловит?
— Сперва ловила. Теперь вместе бухаем.

- Поднимите руки, девчата, у кого муж - рыбак? Да-да, у кого супруг – рыбанутый на всю башку? У кого в холодильнике какую кастрюлю ни возьми – а там червяки? У кого в какое кресло ни сядь – так и блесна в заднице застрянет?

Вижу, не одна я такая горемычная! Даже как-то легче стало. Привет, сезонные вдовы. Сёстры по несчастью. Когда раньше по радио крутили песню Газманова «Ты рыбачка, я рыбак», я всегда уходила в сарай и плакала.

Мой дорогой тоже рыбак. Зимой и летом одним цветом – загорелый и обмороженный. Ага. Гроза ершей и повелитель щуклеи. Домой приходит только бродни свои вонючие высушить.

Двое детей у нас с ним. До сих пор удивляюсь, откуда они взялись, если этот чёрт всё время на реке ошивается. Я уж намекала ему, что на жену рыбака всегда свои охотники найдутся – а ему по фиг. Одни мормышки и опарыши на уме.

Хотя вспомнила! Первый сын у нас получился, когда муж дома со сломанной ногой сидел. Сидел в гипсе и всем трепал, будто сома вытащил и на льду его запинывал. Но самого сома никто не видел. Муж говорит, после драки сом его до больницы доволок и свалил обратно в воду.

А второго ребёнка я уже просто силком из мужа вытрясла. Он попёрся на рыбалку, а я грудью встала в дверях и поставила вопрос ребром: или ещё один ребёнок, или удочку ему сейчас сломаю, вместе со второй ногой.

Я-то надеялась, что дочь родится, в меня пойдёт, а не в прибабахнутого папу. И что вы думаете? Он с перепугу, гад, второго сына мне сделал, лишь бы отвязаться поскорее. Вот удружил. Если оба сына по отцовским стопам пойдут – сварю бачок манной каши и утоплю обоих на фиг.

Тоже мне, разрыбай чёртов. Улов? Забудьте! Сроду ничего домой не приносит. Раз в месяц притащит горсть каких-то головастиков, коту бросит. Кот только засмеётся и уходит мою сметану жрать.

Один раз муж чуть не сутки пропадал, пришёл с рыбалки довольный, аж светится.

- Держи, мать! – говорит. – Сазана принёс!

Глянула я на этого сазана… Батюшки. Да такому прыщику каспийская килька щелбана даст – он сам сдохнет с перепугу.

- Сазан? – говорю. – Вот эта тощая перхоть – сазан? По-моему, ты только член ему оторвал, а сам сазан в реке остался.

Соседи говорили: наверное, твой муженёк русалочку на стороне завёл, бегает там подсачником кое-где пошуровать, ил ей со дна поднять? Я и сама поначалу боялась, что рыбалка – это отмаз, даже проследить за мужем решила.

Помню - зима. Мороз минус сорок. Мой придурок собрал снасти-шмасти, замотался в десять шкур – и уехал.

Я следом выскакиваю, хватаю такси – и за ним. Сказала водиле: хочу неверного супруга с поличным взять. Едем, висим у мужа на хвосте. Он выехал за город, машину бросил и побрёл куда-то в ёлки.

- Знаю это место! – говорит мой таксист. – Водохранилище. В такую холодрыгу сюда прутся только рыбаки и идиоты. Ваш муж – кто?

- По-моему, он всё вместе, - говорю. – Он рыбиот.
( Collapse )

Когда наступил апокалипсис, мы пили водку. Бункер надежный, закуска имелась, воздух тоже, если его время от времени прогонять через фильтры. А главное – на работу больше не надо. Может быть там, в генштабе, кто-то еще и оставался в живых, но это вряд ли. А мы должны были обеспечивать бесперебойную трансляцию телеметрии. Данные еще поступали, но конечным пунктом их сбора оказался не просторный зал с кучей людей в погонах, а наша богом забытая железобетонная берлога, в целях безопасности отнесенная от генштаба на несколько десятков километров.
И вот сидим мы втроем: слесарь Василий, механик Геннадий, и я – программист Эдуард. Сгрудились вокруг старого монитора с выпуклым экраном, нахмурились, наблюдаем. Я переключаю каналы с данными, но смысла мы почти не улавливаем – цифры какие-то, слова закодированные, иногда карты и разноцветные отметки на них.
– Мда-а… – глубокомысленно резюмировал Василий и разлил на троих.
В подтверждение его слов наверху ухнуло, с потолка посыпалась штукатурка, да так, что пришлось прикрывать руками пластиковые стаканчики. Мы молча поддержали Васю, выпили.
– И вот ведь главное… – не унимался слесарь, целиком завладев нашим вниманием, – Чтобы так… А они же… Это понимать надо!
– Ну, – приободрил его механик, ожидая продолжения.
– И в чем тогда смысл жизни? – закончил, наконец, свою мысль Вася.
Геннадий не имел образования, чтобы грамотно объяснить другу глубину этой философской мысли, но его нецензурной формулировке позавидовали бы все Платоны с Аристотелями вместе взятые, да и прочие Конфуции тоже. Кажется, он хотел сказать, что смысл в продолжении рода.
Мы снова согласились, выпили. На мониторе появился район с точкой крупного города. К мегаполису, оставляя за собой пунктиры траекторий, двигались сразу несколько отметок. Каждый думал о своем…
– Я ей говорю – Зина, это на удочку деньги! Я специально отложил, – Гена с горечью смотрел на дно пустого стаканчика.
– А она?
– А она и деньги в подол, и старую удочку… Эх!
– А ты?
Гена в сердцах отмахнулся, утирая тайком слезу.
– Вот она – любовь! – многозначительно поднял палец вверх Василий.
Потом посмотрел на меня.
– Эдик. Ты умный парень, скажи…
– Есть ли жизнь на Марсе?
– Не… Хотя… А правда, есть? Вот прилетят они сюда, а у нас тут бум, бум!
Сверху снова утвердительно ухнуло, посыпалась штукатурка, мы прикрыли стаканы.
– Да. Найдут наш бункер, спустятся…
Василий вылил себе и нам остатки огненной воды, поднял стаканчик, осушил одним глотком.
– Найдут наши мумии, и… и даже водки не осталось, выпить за упокой!
– Наш?
– Не – цильви… цивизли… Ну скажи! – пихнул меня локтем.
– Цивилизации.
– Во!
Отметки одна за другой накрыли далекий мегаполис.
– А вот я думаю, – решил я приободрить друзей, – Что это, возможно, учения такие. Закрывают нас в бункере и инсценируют ядерную войну. Ну, чтобы проверить персонал на боеготовность, стрессоустойчивость!
Василий погладил щетину на подбородке, положил руку мне на плечо.
– Это только… Ик! Извини… Только в книжках твоих, фантастических, так бывает. Р-раз – и все благополучно разрешается. А у нас тут апокальписись.
– Апокалипсис, – тихо согласился я, понимая вдруг, что на мониторе не просто точки.

Александр Прялухин

На наш заводик, приехал из Москвы инвестор, а с ним команда: риск - менеджер, финансовый аналитик, юрист, и еще пара пидарасов уникального профиля.
Хуй знает, что ребята окончили, но один был узкий специалист по отхожим местам – не знаю, как это правильно называется, никогда не сталкивался.
Он с ходу прошел в заводской туалет, придирчиво осмотрел, и отметил, что не хватает: сушилки для рук, и мыла, и туалетной бумаги нет, и жирно навалено мимо дырок. Последнее ему особенно не понравилось.
Заснял все, и тут же звонит главному своему: «Культура производства ниже закритичного уровня. Придется всех переучивать».
Наши, кто был рядом, ахнули – срать будут переучивать!
Ладно. А другой, – ну тут вообще напалм. Ходил инкогнито по всем-всем кабинетам, закуткам, и палил кто пьет чай в рабочее время. Несчастный, не успев захавать заварки, резко оказывался за проходной, и уже пил чай «по собственному желанию», т.е. когда душа захочет.

Вызвал меня директор и говорит: «Фома, есть дело. Мы с инвестором в баню, – дела обсудить, а ты свези ихнего риск-менеджера на экстрим. Этот малый баню не любит, а любит пощекотать нервы – должность обязывает, как я понимаю, сечешь?»
Мы оба не секли, о чём это, но виду не подавали, и я сказал:
– Пусть сходит в пивную «Чебурашка», на автовокзале. И совсем не дорого за такое резкое повышение квалификации.
– Не думаю, что он торопится оформить инвалидность. – озадаченно промолвил начальник. – Нужно иное: сплав по реке, восхождение на скалу, поход на худой конец.
– Куда-куда поход?! Он что, из «этих»?
– Да не о том! – отмахнулся он. – Нет у нас нихуя, вот в чем дело. А ты зимней рыбалкой увлекаешься, а это тоже экстрим. Выручай! Завтра в обед, жди его у гостиницы и организуй рыбалку. Сделай все хорошо – от этого придурка многое зависит.
Ладно, приказы не обсуждаются.
( Collapse )

Выйдешь во двор, рубашка в трусы заправлена, в одной руке половина батона, в другой бутылка молока. Быстро все доешь-допьёшь и скок на велик.

А в соседнем дворе уже и друзья заждались. Ругаются, что опять опоздал, ведь договаривались на восемь часов, а сейчас половина девятого.
Сели на велосипеды, а у кого его не было - на раму и покатили вдоль шоссе к лесу. Вокруг зелено и над головой бескрайнее голубое небо, солнце и ты. Весь в веснушках и рыжий, маленький совсем.

Дорога будет нелегкой, но никого это не останавливает, ведь все знают, что через полтора часа вы приедете на Карьеры, сделаете удочки и наловите рыбы - вот мама обрадуется! Главное, успеть до того, как она с работы придёт. Потому что самое страшное, что может случиться в этом возрасте - это услышать от маленького соседа Пашки:
- Ванька, тебя мамка искала!

И тогда все. Хотя что все? Ниразу ничего не было, но сам факт устрашает.
Рыба сегодня не ловится. Наверное дело в том, что батон, который ты должен был взять с собой для приманки ты съел ещё выходя из подъезда. А на червя в этом месте ничего не клюёт. Но никто не расстраивается. Все уже побрасали свои удочки и с криками полезли в воду плавать на упавшей сосне.

Сколько прошло времени? Час? Пять? Десять? Ты не думаешь о таких мелочах, просто наслаждаешься моментом. Понимаешь, что пора собираться домой, когда мухи-слепни сменяются комарами, а солнце повисает над самым лесом и уже касается верхушек деревьев. Домой!

Обратно ехать гораздо тяжелее. Педали будто не хотят крутиться, но желание поскорее добраться до дома и сесть за стол со всей семьей делает своё дело и ты во главе галдящей компании вкатываешься во двор.

Возле подъезда стоит мама в позе сахарницы и прищурившись смотрит на тебя, не говоря ни слова. В одной руке у неё выбивалка, а под мышкой свернутый ковёр из твоей комнаты, который ты обещал выбить ещё во вторник.

Погрозив пластмассовой палкой мама загоняет тебя домой. Кушать и мыться.
Уже засыпая, ты слышишь как возле тебя гудят комары, но ты не в силах даже пошевелиться. Так устал за день.

А таких солнечных дней ещё целое лето, целое детство, целая жизнь!
(С) сеть

Приехал к деду Олегу на рыбалку, начало 90-х было. Договорились завтра на лодке, на озеро. А сегодня-то? Сегодня-то душа горит! Выпили за приезд по стопочке, поужинали, взял удочки, пошел на протоку, к мосту. Хоть уклейки думаю половить, душу отвести. Уклейка как раз шла на нерест, её там в протоке - тьма.

Уклейка конечно рыбёшка несерьёзная, но вкусная. Соседка у деда Олега приспособилась отличные котлеты из неё делать. Принесёшь бывало ей полведра, она котлет накрутит, половина себе, половину нам.

Стою у моста, таскаю уклейку. По дороге - черный джип. Затонированный по самое немогу, боевая машина братвы, летит - пыль столбом.

И вдруг перед самым мостом - фррррр, по тормозам, и встал как вкопанный.

Пыль осела, выходят трое. Реальные такие тревожные ребята. Кожа, бошки бритые, взгляд, все дела.

Встали у джипа, смотрят на меня сверху. Посмотрели, потом один:

- Слы, братан! Чо, рыба есть?

- Да ну, какая рыба! - отвечаю.

Двое остались у джипа, тот что спрашивал спустился вниз. Заглянул в ведро, кричит этим наверху:

- Реально рыба!
( Collapse )

Приехали как-то к нам в гости зимой в небольшой приволжский город знакомые французы. Ясное дело, много времени посвятили осмотру местных достопримечательностей, экзотичных для иностранцев. Например, их совершенно сразил вид с высокого берега на наше водохранилище, ширина которого такова, что не видно противоположного берега. Спрашивали: «Это рЭка или морЭ?»

Как-то очень ясным солнечным морозным днем, в воскресенье, поехали через волжский мост. По случаю выходного дня на лед высыпало огромное количество мужиков, любителей подледной рыбалки, которые в количестве нескольких сот человек черными таракашками виднелись повсюду на ослепительно белом льду. Французы поинтересовались:

— А что это люди делают на льду?

Я совершенно спокойно, без всякой задней мысли, ответил:

— Да рыбу ловят…

Французы расхохотались. Оценив «шутку», спросили:
( Collapse )

Наконец-то я решилась и собственными глазами увидела, почему мой муж Ленька каждые выходные, невзирая на погоду, встает в раннюю рань и прется на эту рыбалку. Сразу опущу подробности сборов, скажу только, что в машину не влезло и половины приготовленных мною вещей. Не буду рассказывать и о том, как Ленька тащил весь этот скарб к месту нашей стоянки. Начну с главного. Придя на место, я увидела как мой безалаберный Ленька (который целыми днями лежал перед телевизором, дул пиво и чесал пузо) вдруг превратился в деловитого и хозяйственного Леонида, сумевшего за час: разобрать вещи, поставить палатку, разжечь костер и приготовить чай! Мы перекусили и пошли ловить рыбу. Ленька закинул мою удочку, сунул ее мне в руки, а сам залез в кусты и затих.
- Леня, а что теперь делать? – Я абсолютно не понимала смысла этого дурацкого занятия: созерцания воды.
- Когда поплавок задергается - подсекай и тащи. – Прошипел он из кустов.
- Как же ему дергаться, если он под водой?

( Collapse )