Нет ума - считай, коллега !

Однажды осенью отец Онуфрий очнулся, опохмелился оставшимися огурчиками, отрезвел, оделся, оставил опочивальню, отслужил обедню, окрестил отрока. Отвинтил, открутил, откупорил, отхлебнул - опьянел опять. Отведал окрошки, откушал орешков, отпробовал осетринки, окорочков, окуньков, оладушек, овощей - объевшийся отец отобедал основательно.
Отдохнув, отец Онуфрий отправился осматривать окрестности Онежского озера. Обойдя оврагом огороженный от овец овин, он основательно остолбенел. Обитательница окрестной окраины, обнаженная отроковица Ольга осторожно отмывала опыленные одежды около отдаленной осиновой опушки.
Озаренные огнями осени Онежские озера! Оправив оловянный ободок огромных очков, овдовевший отец Онуфрий обстоятельно оглядел оную отуманившую очи особу. Окстись, отче, окаянный опутал!
- Оля, околдовала, обольстила... обласкай одинокого отшельника! - ораторствовал онежский орел, охваченный огнем отец Онуфрий.
- Отойдите, отец Онуфрий! Оторву окаянный отросток! - отвечала ошарашенная Ольга.
- Отдайся! Осчастливлю! - околдовывал обуреваемый охальник.
- Ого? Охотно! Однако обязан оплатить оное, - обдумав, ответствовала обаятельная отроковица.
- Озолочу, осыплю охапками ожерелий! Обещаю отары овец, ондатровые одежды! - обманывал Ольгу одержимый.
- Отрадно, отче! Отлично, обдумаем-обсудим, - обрадовалась она.
Отец Онуфрий обаял, обнял, обвил, обхватил... Ольга обмякла, обворожительно опрокинулась, отчаянно отдалась... Однако, окончив оплодотворение, отдышавшийся отец отказался оплачивать обещанное.
- Облысевший, ожиревший, обнищавший остолоп! Обесславил, обездолил, ограбил одинокую овечку! Отдавай обещанную ондатру, оборотень окаянный! Одичавший осел! Обсчитал, обчистил, обесчестил! Ослеплю, отравлю, оцарапаю, ославлю! - озверела Ольга.
- Очумела, озорница? Отвали отсюда, - отрешенно отмахнулся от Ольги остывший отец Онуфрий.
Обиженная, опозоренная, ожесточившая отроковица огрела отца Онуфрия опасным оружием - огромной осиновой оглоблей. Ослабев, ошеломленный Онуфрий оступился, омертвел, обрушился оземь. Отмстившая Ольга обмылась, отерлась, обсохла, обулась, оделась. Отроковица озабоченно обыскала окровавленного отца Онуфрия, ощупала онучи, обшарила отвороты, однако отменно осерчала, обнаружив остывшие остатки Онуфриевого обеда.
Ох... Оплетенные осоками онежские омуты... Огромный одухотворенный океан обхватил, обмыл, обласкал останки отца Онуфрия..
(С) СЕТЬ

Гурбангулы Бердымухаммедов у Танирбергена Бердонгарова украл кораллы

— Наконец-то я поняла кем хочу стать, — неожиданно сказала за ужином Катя.
Зябликовы дружно перестали есть и посмотрели в её сторону.
Последней дочкиной идеей была покупка укулеле и запись собственных песен. С помощью которых она обещала завоевать мир и сделать его ярче.
Потом родители переглянулись и Зябликова осторожно поинтересовалась:
— Ты ж вроде хотела музыкантом, Катюш?
Катя покачала головой со свежими ярко-синими прядками:
— Я месяц пыталась написать супер-хит, пока не поняла, что всё уже написано. Этот подлый Бах давно всё за всех сочинил. К тому же мне жалко Нюру.
Их такса Нюра и в самом деле покупку укулеле не приветствовала. При первых же дочкиных аккордах она скуля заползала под диван зловеще и жутко оттуда взлаивая.
— Я уже записалась на курсы, — Катя посмотрела на родителей и прищурилась, — и хочу стать тату-мастером.
Зябликовы снова переглянулись.

Дочка на секунду задумалась и добавила:
— Думаю, я смогу сделать этот ваш серый мир ярче.
— А сколько это стоит? — вздохнув, поинтересовался Зябликов.
— Деньги не нужны, я смогу оплатить курсы, продав свою укулеле. Мне вообще сейчас от вас нужна только одна вещь.
— Какая, дочюля? — робко спросила Зябликова.
— Кожа, — кротко ответила дочка.
Несмотря на лапидарный характер высказывания Зябликовы отчётливо почувствовали некую исходившую от него угрозу.
— В наборе на курсах есть свиная кожа для тренировок, — пояснила Катя, — но это всё не то. Нужны живые люди - добровольцы.

Глава семьи отказался сразу. И никакие уговоры жены про помощь кровиночке на него не действовали.
— Я вам не папуас! — заявил Зябликов категорически, — И не вор-рецидивист! А человек с двумя высшими! Совсем уже укулеле!
Зябликова держалась несколько дольше.
Полчаса.
Спустя полчаса она сдалась, пообещав дочке что-нибудь придумать.
Впрочем, придумала она быстро.
— А ты позвони Витьке, — попросила она мужа, — может, ему надо, он же какой-то у вас уголовник.
Его одноклассник Витька Лапин ещё по молодости умудрился отсидеть полгода за какую-то мелочёвку, но слыл с той поры бывалым авторитетом.
— Это ты, Зяблик, — поднял он трубку, — чё хотел?
— Да просто звоню, — Зябликов притворно зевнул, — а вот ты скажи, Витёк, ты ж вроде срок мотал, а ни одного партака. Если хочешь я с дочкой поговорю, она как раз на курсы ходит, может тебе бесплатно чего набьёт.
Витька ответил не сразу, как-то замявшись.
— Понимаешь, я щас в одной нефтянке в охрану устраиваюсь, а у них там с тутурками строго. Кабы не это, я б весь в масть закатался, ты же меня знаешь...

Перед сном, когда Зябликовы уже лежали в кровати, супруга неуверенно сказала:
— Может, тогда мне лилию, на плечо, вот сюда...
— Как у миледи? — хохотнул Зябликов, — а оригинальней ничего не придумала?
— Просто я люблю лилии...
— А почему именно лилии, графиня?
— Потому что потому. Ничего ты не помнишь, — она отвернулась к стене и обиженно повторила, — ничего ты не помнишь...

Зябликов вспомнил на следующий день.
Так как это иногда бывает, вспомнил неожиданно и очень ярко. Сколько лет прошло, двадцать, двадцать пять с их летней геодезической практики на Урале? Память мгновенно вернула те жаркие солнечные дни и звёздные вечера у костра с Цоем и Летовым под гитару. И купленное в местном ларьке пойло "Три бочки", от которого наутро все умирали на маршрутах вдоль здешних рек - мелкой извилистой Шатки и мутной Пышмы с илистыми берегами и белыми водяными цветами в заводях, которые он нарвал подбившей его на ночное купание девчушке из соседней группы. И их первые несмелые и торопливые поцелуи в палатке, пахнущие горной клубникой, которую они собирали в темноте смеясь и подсвечивая себе фонариком.
Вечером, уже возвращаясь с работы, он сделал крюк и заехал во "Флору".

— Вот тебе лилии, — зайдя домой, протянул он супруге букет белоснежных цветов, завёрнутых в голубую бумагу с атласной лентой, — а те, что я тебе тогда рвал, были кувшинки, даже кубышки по-научному, мне в магазине объяснили.
В этот момент из своей комнаты вышла Катя:
— Ого, какие красивые, а что за праздник?
— Наш семейный праздник, день... кувшинок, — озорно рассмеялась Зябликова и как-то по-молодому взглянула на улыбающегося супруга.
— Что это с вами сегодня? — подняла брови Катя, — хотя ладно, я про другое... В общем, расслабьтесь, для тату вы мне больше не нужны.
— Почему, доча? — в голос выдохнули родители.
— Я поняла, что все вокруг уже исколоты дурацкими надписями и рисунками, ничего нового не придумать. И вообще, татуировка окончательно превратилась в маркер социальной второсортности.
— Иными словами... — недоверчиво начал Зябликов.
— Иными словами, я передумала быть тату-мастером.
— А кем-нибудь другим уже надумала? — нерешительно осведомилась Зябликова.
— Кажется да... — Катя чуть помедлила, — я хочу стать блогером-зоопсихологом, таких вроде ещё нет.
Зябликовы разом повернулись и посмотрели на лежавшую у дверей Нюру.
Нюра вскочила с коврика и на всякий случай приветливо помахала хвостом.

(С)robertyumen

Один знакомый егерь, подкинул мне разрешение на оленя. Обычного северного оленя, которых развелось столько, что они вместо ягеля уже начали отгрызать друг другу копыта. Оно было ко времени, потому что я не знал, чем мне занять приехавшего ко мне родственника.
- На охоту поедешь? - поинтересовался на всякий случай я.
- На охоту? Да конечно поеду! - встрепенулся он и начал собираться.
- Да это завтра, завтра. Сегодня я прикину во что тебя одеть и где тебе найти рогатку.
- Какую рогатку? - не понял он.
- Ну не ружье же тебе давать, ты хоть обращаться с ним умеешь?
- Да конечно, я на соревнованиях по стрельбе призовые места брал. Правда из воздушки, - подумав добавил он.
Это внушало некий оптимизм. По утру «Буран» взревел и устремился в тундру. Родственник в тулупе и с одностволкой болтался в нартах, жизнерадостно подпрыгивая на буграх и кочках. В общем все было хорошо. До поры до времени. Поэтому саму охоту я пожалуй опущу, во избежание разборок с зелеными. Скажу только, не зря родственник призовые места занимал. Даже с воздушкой.
Все началось с того, что уже ближе к вечеру, движок на «Буране» сдох. И не так вот: «тах-тах-тах, тух-тух-тух, пф» а вот так: «у-э-у-Э, бздыньк!» Прям вот так «БЗДЫНЬК» и все. Я хоть и не моторист, но понял, что это реально кранты.
- Кранты! - так и произнес я, - сдох!
- Совсем сдох? - поинтересовался родственник. Осмотрев его озабоченный вид, я приложил палец к губам, требуя тишины. Он замолк, а я прислушался, наклонив ухо к двигателю.
- Совсем! - вынес я резюме.
- Ночевать я так понял придется здесь?! - без страха в глазах, а с каким-то даже комсомольским упорством, поинтересовался родственник. - Тогда я пожалуй иглу начну строить!
- Какую иглу?! - опешил я, хотя смутно догадывался о чем он.
- Ну это дом такой из снега, эскимосы в них живут, - деловито пояснил он, - снега у нас полно, мяса тоже, спички есть. В общем я буду строить, а ты постарайся найти дров. Надо чтобы она изнутри обледенела, да и оленину не сырую же есть.
То что мой родственник, помимо меня имел в родне еще каких-то эскимосов, я понял сразу, но где он с ними встречался? Этот вопрос, меня заинтересовал. Поэтому на всякий случай и спросил:
- Откуда столь глубокие познания в построении иглу?
- Книгу читал, - буркнул он и продолжая ломать довольно толстый наст. Дальше больше, пока я надев лыжи ходил к кромке горельника, за дровами, он расчистил по кругу снег и так же вкруговую накладывал наст, с каждым слоем сужая кверху. - Я когда снег убирал, голубику нашел, листочков насобирал и ягод несколько, заварим чай.
- Да у меня в принципе нормальный есть, в рюкзаке и сахар.
- Нет, этот тонизирующий, давай разжигай костер, я как раз вверх доложу, чайку вскипятим, а потом мяса пожарим. Дров надо бы еще принести, - я беспрекословно выполнял все его распоряжения. Смотрел как капает подтаивающий наст, убирая неровности, как родственник пригнул к земле, оттаявшие кусты голубики и багульника. Сбегал еще раз за дровами. Ел шашлык из оленины, пил чай, тонизирующий. И не находил слов. Потом, мы спали, постелив подогнанный ему мною тулуп, хотя он еще порывался снять шкуры с оленей.
- Пойду за трелевочником, - проснувшись произнес я.
- Далеко ведь, - потягиваясь, сказал он.
- Это до поселка далеко, а здесь километрах в трех-пяти, лесхоз лес заготавливает, через пару часов обернусь.
- А что же мы вчера не сходили? - привстал он.
- Понимаешь какое дело, тебе вот сколько лет?
- Шестнадцать будет скоро, а что?
- А мне уже за тридцать и я такое чудо как ты, в первый раз вижу. Я просто не мог себе отказать досмотреть все до конца. И хотя бы раз в жизни пожить в иглу. Может мне такое больше и не удастся.
Как в воду глядел, да и кто сейчас книги читает про эскимосов.


© Андрей1963

Мужчина провёл иностранцев по просёлочным дорогам, затем они обошли озёра, а «на всякий случай» мошенник взял с собой лодку.

24-летний гражданин одной из стран СНГ поставил в лесу под Выборгом лжестолбы и за деньги якобы перевёл в Финляндию четверых уроженцев Азии в возрасте от 18 до 32 лет. Об этом пишет Gazeta.Spb.

Мошенник согласился перевести их через границу за 10 тысяч евро, но не хотел рисковать, поэтому решил имитировать нарушение границы. В лесу он поставил якобы пограничные столбы, а группу вёл по просёлочным дорогам и вдоль озёр. «На всякий случай» мошенник даже взял с собой надувную лодку. За свои услуги он получил аванс, а оставшиеся деньги ему должны были передать после пересечения границы.

Чтобы не упустить таких «ценных» клиентов, назвавшийся проводником гражданин решил имитировать нарушение границы, тем самым получить «лёгкие деньги» без реального оказания помощи.

Однажды, Егор Крид спросил у Байкала:
— Кто самый лучший исполнитель в России?
Озеро ему ответило:
— Конечно же ты, Егор Крид.

Это был пиздёж чистой воды.

Баба-Яга, улыбаясь, зашла в избушку, прижимая к груди конверт.

- Что там? - поинтересовался Баюн, - Опять письмо?

Яга молча кивнула, села в кресло и начала читать. Закончив, она мечтательно вздохнула.

- Как романтично, - пробормотала она, - Какие слова!
- Ты уже узнала, кто это пишет?
- Нет, и не собираюсь. Придёт время, и он сам скажет. Будешь рыбку?

Баюн согласно кивнул. Яга, витая в облаках, выдала ему самую большую рыбу.

- Ого! - удивился Баюн, обхватывая рыбу двумя лапами, - Какая щедрость.
- Настроение хорошее, - Яга не переставала улыбаться, - Я, возможно, наивна не по годам, но мне кажется, что мы с ним очень похожи. Будто знаем друг друга сто лет.
- Может так и есть? - предположил Баюн, жуя хвост, - Может это Кощей пишет.
- Куда ему. Он слов-то таких не знает. Да и почерк не похож совсем.
( Collapse )

Японская компания D&T Farm начала поставки в магазины города Окаяма бананы особого сорта. Они намного слаще обычных, а их кожуру можно есть. При этом растение выращивают с помощью очень низких температур.

Как пишет New York Post, новый сорт банана называется «Монгей» (в переводе с японского «Невероятный»). Сначала попытки вырастить такие плоды были для менеджера по техническим разработкам Сецузо Танаки хобби, но затем из этого получился полноценный проект.

Чтобы вырастить бананы со съедобной шкуркой, молодые кусты высаживают при температуре в -60. Через некоторое время их размораживают и пересаживают в другую почву. Потом они растут, как обычные бананы, при температуре +26,5. Из-за изменения температуры их рост сильно ускоряется, а кожура становится тоньше и «напоминает листья салата».

Кожура банана, как утверждает автор проекта, полезна для здоровья, так как содержит много микроэлементов. Сам банан при этом слаще обычных.

Сейчас D&T Farm поставляет всего десять таких бананов в неделю в единственный магазин, и каждый из плодов стоит около $5,75. Однако в будущем возможны поставки за рубеж, в частности, в США.

Людоед зарычал, поднял дубину и бросился вперед. Сэр Роланд увернулся и дубина с треском опустилась на каменный пол пещеры, не задев рыцаря. Он плашмя ударил людоеда мечом по спине.

— Ай! — воскликнул людоед. — Ты что, больно же!

Он развернулся и снова кинулся к рыцарю. Сэр Роланд ушел от удара и пнул людоеда под колено. Ноги у того подогнулись, он упал лицом вперед и перекатился на спину. Выставив огромные волосатые руки перед собой, он вскричал:

— Нет, только не мечом!

Сэр Роланд улыбнулся ослепительной белозубой улыбкой. Меч он занес вверх, готовясь отрубить чудовищу голову.

— Умри, гнусный…

— Это у тебя звенит?.. — вдруг перебил его людоед.

Рыцарь остановился. Откуда-то издалека доносился мелодичный звон.

— О, — сказал сэр Роланд. — Да, похоже, у меня. Прервемся на минутку?

— Конечно! — с облегчением выдохнул людоед. — Сколько угодно.

Рыцарь выбрался из пещеры. К тощей рябинке, росшей у входа, был привязан вороной жеребец. Звон доносился из переметной сумки.

— Да где же оно! — рыцарь порылся в недрах сумки. — Какой беспорядок, ничего не найдешь…
( Collapse )

Был я тут недавно на рыбалке. Ну был и был, дело в общем не в этом. Только вот погода в этом году, ну мягко говоря, своеобразная. И когда моя бедная Нива, разбрызгивая моря жидкой грязи, выбиралась с берега реки на более-менее пристойную дорогу, вспомнилась мне одна околорыболовная история, которую я хочу вам поведать. Сразу скажу, за правдивость не ручаюсь, ибо рассказана эта история была летчиком. А для летчика красиво спизднуть, это тоже фигура пилотажа. Букоф будет много, да и чукча опять же не писатель, ну да ладно.
( Collapse )