Нет ума - считай, коллега !

На прошлой неделе, во вторник, всем учителям в школе говорят "Тут пришло постановление из управления образования, что ученики на последнем звонке не должны дарить учителям, завучам и директору цветы, ибо (ВДРУГ!) это расценивается как дача взятки учителю! (ага, о*уенная такая взятка, а главное - полезная же!).
Ну ок, говорят наши преподы, донесем информацию до родителей и детей.

Сегодня проходит у нас последний звонок. Все классы стоят нарядные, красивые, счастливые... и без цветов. Выступают у нас на линейке важные люди, чины, гости из управления образования. Толкают речи и т.д., а цветов им никто не несет. И правильно, ведь детям же сказали "в этом году цветы никому не дарим".

А после линейки руководители из управления образованием изволили ругаться, люто топали ножками и кричали "Что за неуважение? Почему дети без цветов? Почему никому не дарили букеты? Даже нам, таким важным и незаменимым, не подарили!".

Наш директор не растерялась и показала ту самую бумажку-постановление, где говорилось, что дача учителю цветов приравнивается ко взятке.

Вопрос только один - вот мне интересно, у этих руководителей из управления образования память как у золотой рыбки - три секунды? Сначала сами запретили, потом сами и обиделись на итог своего запрета.
(с) сеть

Пьеса "Космические тёрки"
Солнце: Так, все с местами определились?
Все: (хором) Да-а!
Солнце: Юпитер, иди в конец, я из-за тебя остальных ни хуя не вижу.
Юпитер: (делая вид, что не слышит) Сатурн, может поближе подвинемся?
Сатурн: А хули? Давай.
Солнце: (испуганно) Всё-всё, вижу! Все нормально, ребят.
Нептун: (дрожа от холода) Пацаны, давайте поплотнее как-нибудь, а?
Юпитер: Ты там не охренел? Ты что-то против моей плотности имеешь?
Нептун: Да я в другом смысле...
Юпитер: Ну вот и завали кратер.
Плутон: (выглядывая из-за Нептуна) Слышь, толстяк, я тебе сейчас пятно на полюс натяну! Чо такой борзый?
Юпитер: Бля, откуда звук?
Плутон: Вообще уже страх потеряли, качки гребаные! Вообще-то, чем больше шар, тем громче коллапсирует! Нептун, не ссы, я с тобой.
Нептун: (продолжая трястись) Спасибо... Я, блядь, охуенно рад... П-просто счастлив.
( Collapse )

- «Девятнадцатого октября тысяча девятьсот девяносто седьмого года в семнадцать часов сорок минут Борейко Иван Михайлович, имея выраженную неприязнь к своей жене Борейко Надежде Владимировне, возникшую вследствие отрицательного отношения к её поведению и образу жизни, и из ревности, у себя дома, в присутствии несовершеннолетних детей затеял ссору с нею, в результате которой взял кустарно изготовленный нож хозяйственно-бытового назначения и, имея умысел на причинение смерти, нанес ей удар в область груди, причинив колото-резаное ранение с проникновением в область сердца, повлекшее смерть потерпевшей.

Таким образом, Борейко Иван Михайлович совершил преступление, предусмотренное статьей сто пятой Уголовного кодекса Российской Федерации – убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку», - закончил оглашать обвинительное заключение судья.

Подсудимый невысокого роста, лысоватый, лет пятидесяти мужичонка, в фуфайке, ватных штанах и валенках, стоял посреди зала у первого ряда скамеек и нервно мял в руках изрядно поношенную шапку. Взгляд его был устремлен на судей и всем своим видом он как бы говорил: «Судите меня строго, я совершил тяжкое преступление». Вместе с тем в морщинистом его лице просматривалось глубокое раскаяние и сожаление. Он переминался с ноги на ногу и терпеливо ждал своего часа.

Председательствующий судья Астапов Андрей Михайлович отодвинул дело и спросил подсудимого:
- Подсудимый Борейко, понятно ли вам обвинение?
- Понятно, товарищ су-судья, уважаемый су-суд, - запинаясь и боясь ошибиться, ответил подсудимый.
Заседатели от народа – бухгалтер райпо Анна Васильевна и специалист сельхозуправления, старый коммунист Алексей Павлович, сложа руки на столе, строго смотрели на подсудимого.
- Почему не под стражей? – шепотом спросил председательствующего Алексей Павлович.
- Восемь детей, - шепнул в ответ судья.
Заседатель презрительно кинул взгляд на подсудимого и осуждающе покачал головой.
- Признаете свою вину? – задал новый вопрос председательствующий.
- П-признаю. Полностью.

Сидевшая в зале потерпевшая – старшая дочь убитой – закрыла лицо платком и её плечи задрожали в беззвучном плаче.
- Желаете дать пояснение по существу обвинения?
- Да. Рассказать как было? Я всё расскажу, товарищи судьи...
Голос подсудимого был мягким, с легкой хрипотцой, как бы после затянувшейся простуды, и больше походил на женский.

Вместе с тем, при его росте и какой-то кажущейся неуклюжести, это никак не умаляло его достоинства и он, вздохнув, и чуть выпятившись вперед, продолжил:
( Collapse )

Рассказал один знакомый доктор. Занесло его за каким-то чертом-дьяволом в американскую глубинку, не то на стажировку, не то на конференцию. Штат Канзас. Прямо посреди кукурузного поля стоит новехонький госпиталь, оборудованный по последнему слову техники.

Доктор там, в числе прочего, снимал показания с каких-то мудреных медицинских приборов.
Вот, значит, снимает он показания, а прибор вместо нормального графика начинает показывать фиги с маслом. Доктор зовет дежурного техника, тот с видом ученой обезьяны тычет в кнопки и говорит:

- О-о-о, тяжелый случай, надо звать Бэзила.

Звонит куда-то, и через полчаса является парочка. Впереди молодой мулат с видеокамерой, очевидно не Бэзил. За ним мужичок - тоже явно не Бэзил, потому что дядя Вася-сантехник. Как будто его только что вынули из бойлерной и прямо так перенесли в Канзас - с трехдневной щетиной, чинариком на губе (курить в госпитале строжайше запрещено!) и носом, в прожилках которого читается вся история мирового алкоголизма.
( Collapse )