Нет ума - считай, коллега !

Когда я был маленький (в прошлом году), мне папа однажды вечером сказал:
- А поехали, сын, со мной на рыбалку! Я покажу тебе, Василий, всю красоту природы!
У меня давно подозрение, что родители ждали на свет не меня. И не сестру. Я – Коля, она – Катя. А они нас регулярно называют Васей. Может, кота планировали родить? А тут я ещё вспомнил, как мама весь день прямо при мне ездила отцу колёсами по мозгам на старые темы – типа Макаренко, типа общение, типа отцы и дети – это такой роскас Сухомлинского, где родичи возили дитей на рыбалку и разные дуэли… Даже я проникся, что уж про папу говорить.
- Я очень рад, отец! – сказал я и покосился на маму. Она улыбнулась.
- Но вставать в четыре утра! – предостерёг папа и тоже покосился на маму.
- Ладно!
- Там холодно!
- Вы меня вырастили крепким и здоровым!
- Там комары!
- Выдержу!
- Там нет интернета!
- Ммммммм… - сказал я.
- Рррррррр! – сказала мама.
Утром меня куда-то привезли. Начинались сумерки, был дубак, кусались комары. Кароче попадос.
Дядя Вова озадаченно смотрел на меня, вынутого из машины параллельно с удочками и ящиком водки. Я его хорошо помню, это отличный папин друг, он порой оставался у нас ночевать, поскольку даже вчетвером вынести его из квартиры – проблематично. Лось, хуле.
- Это было необходимо? – осторожно спросил дядя Вова.
Папа спрятал глаза.
- Тааааааак… - дядя Вова поскрёб затылок. Но было поздно.
- Ну что ж теперь, замерзать пацану, штоле? – крикнул дядя Серёжа, который был тоже добрый, зато небольшой, и его обычно от нас легко уносили дядя Слава и дядя Петя. Если они были за рулём.
Все сразу побежали за дровами и разожгли костёр. Он сначала дымился, и все говорили – это от комаров. А потом дядя Петя сказал: - Да ну его нахуй! – и плеснул бензина. Дрова сразу загорелись, и немножко загорелся дядя Вова, и все смеялись.
( Collapse )

Эпиграф: Сало – сила, спорт – могила
(народная мудрость)




Ударился я как-то яйцами об коленку. Ну, не об свою конечно. Ну, и не только яйцами. В общем, играли мы в футбол. А футбол игра очень травматичная. По статистике впереди футбола только спортивная гимнастика и еще что-то. Но бокс и борьба, и ещё много всего, после футбола, это точно.

Я в футболе реально красава. Жалко, мне денег за это не платят. Хотя, справедливости ради, чем я лучше Игоря Денисова*?! Он же терпит. Короче, нехорошо получилось. В зале в миньку* бегали летом – духота, форма насквозь мокрая от пота. А пол деревянный, крашенный. Если, кто упадет на пол, там очень скользкое мокрое пятно остаётся.

Вот я на нём поскользнулся. И главное, какой дриблинг показывал – двоих обошёл. Вратарь на выходе прям в меня несётся. Но у меня и реакция, и техника хорошая. Думаю, сейчас под себя мяч уберу* и его сделаю… и ворота пустые.

Но, как говорится, хочешь рассмешить бога, расскажи ему про свои планы. Вратарь, сука, здоровый, килограмм сто двадцать, на скорости поскальзывается и на меня, как паровоз без тормозов, коленями вперёд. Я так злорадно, предвкушая шикарного голяку, мяч уже убрал, ну и, чтобы от столкновения в сторону уйти, оттолкнулся ногой от пола. Но она проскальзывает, и ноги мои разъезжаются, как копытца у козлика на льду.

Короче, на встречном движении я своим пахом бью товарища в колено. Еба-а-ать*… Сто двадцать килограмм… На противоходе… Ну, девчонки по-любому меня не поймут… На полу скрючился в позе эмбриона, только ладони между ног зажал. Воздух, как рыба ртом хватаю, а звука издать не могу. Слёзы из глаз сами собой текут. А я, то согнусь, то разогнусь – но легче не становится.

( Collapse )

… Меня зовут Анна. Я родилась 11 ноября 1947 года. Когда-то я была человеком.


- Олег Викторович, новенькую надо срочно переводить в изолятор!
Заведующий вскинул брови на влетевшего в кабинет молодого врача-практиканта, Антона.
- Что там у вас? – недовольно произнес он, бросая на стол недочитанный «Обзор современной психиатрии». Репрезентативная выборка психозов, случаи неудачных суицидов…
- Какая-то хрень произошла после завтрака. Пациенток из второй завели в палату, там как раз закончили уборку…
- Ну? – отрывисто спросил Пархоменко, не дожидаясь окончания рапорта и вылетая в коридор, увлекая за собой Антона.
Его кабинет находился в самом конце пролета, тупом аппендиксе, за которым громоздилась монументальная стальная решетка запасного пожарного выхода.

- Что-то грохнуло в палате, словно железным подносом ударили в стену, больные закричали все разом. Причем орали так, как будто их взрывали по частям, – зачастил Антон на бегу.
- Кто там сейчас?
- Денис и Ольга Николаевна. Плюс пара санитаров из мужского.

В палате номер два женского отделения творился ад. У окна двое санитаров прижимали к железной раме кровати отчаянно бьющееся, выгибающееся упругой дугой тело, дежурный Денис старался ввести женщине релаксант.
Антон бросился помогать. Старшая сестра отделения, Ольга пыталась утихомирить вопящих пациенток, сбившихся кучей, как овцы, возле противоположной стены.
На полу у двери неподвижной тряпичной горкой лежало нечто, состоящее из обрывков плоти и ткани.


- Не понял? – Пархоменко присел возле лежавшей кучи мяса, пытаясь найти в ней признаки жизни.
- Бесполезно, Олег Викторович, - пробормотала старшая сестра, выводившая пациенток в коридор, - это труп.
- Да что здесь такое произошло? – рявкнул заведующий, обращаясь ко всем сразу.


- Сколько вы ей вкололи, говорите? – задумчиво спросил Пархоменко, рассматривая женскую фигуру, зафиксированную ремнями на жесткой кровати бокса-изолятора.
Ольга Николаевна пошуршала листами назначения.
- Не может быть. – неверяще сказал заведующий.
Старшая сестра кивнула: - Судя по всему, даже такая доза не вызвала особой проблемы для нее. Она в полном сознании. И если не двигается, то только потому, что сама этого не хочет.
- Как она смогла… - Олег Викторович запнулся, подбирая фразу.
- Видимо, разорвала. Голыми руками, зубами. Олег Викторович, нас затаскают с прокуратурами и экспертизами.
- Не понимаю, - повторял как заведенный, заведующий, качая головой.
( Collapse )