Нет ума - считай, коллега !

Давным-давно, под самый Новый Год, я – питерский студент, ехал к мамочке во Львов.
Наше купе всю дорогу лихорадило, то проводник набирал роту зайцев и устанавливал рекорды вместительности, для книги Гиннеса, а то, я ехал совсем один.
По своей крайней халатности и студенческому легкомыслию, припасы свои я давно подъел, а идти в вагон-ресторан не решался. Нельзя было покидать сумки, ведь они могли обидеться и сменить хозяина.
Итак, из еды, в моем полном распоряжении имелась только большая сетка с лимонами. Вот я их и курочил, пытаясь представить апельсинами, но Станиславский, бы, глядя на мою кислую рожу…

А у проводника, даже стакана для кипятка не было, не то что сахару.

На остановке, в купе вошел огромный улыбчивый дед. Если бы к тому времени не умер актер Борис Андреев, я бы подумал, что это он. Ну просто - вылитый, даже голос тот же.
Дед с порога протянул мне тяжелую лапищу и сказал:
- Добрый вечер, с наступающим, я – дядя Миша.

Из вещей у дяди Миши был только один красный чемоданчик в легкомысленную клеточку.
Дед переоделся, в спортивный костюм старинного образца, как у первого отряда космонавтов, вынул газетку и стал читать.

Так мы прожили еще полчаса.

Лимоны изнутри прожигали мою голодную оболочку и я спросил с кислой миной:
- Дядя Миша, а у Вас случайно не будет кружки - кипятку набрать? Хотите лимон?

Дед оторвался от газеты, вгляделся в свое отражение в темном окне и сказал:
- Лимоны не люблю, а кружка найдется, но сначала мы с тобой хорошенько поужинаем. Скажи-ка мне, как ленинградские студенты относятся к горячему борщу на сале, вареникам с картошкой со шкварками и самогонке?

Кислые складки на моем лице от неожиданности распрямились и я быстро ответил:
- Студенты не против, а то у меня с утра лимонная диета.

Дядя Миша довольно хихикнул, открыл чемоданчик и достал из него пару ложек, нож и две пластмассовые миски.
Когда все это он разложил на столе, до меня наконец дошло – «...ах обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад…» Какой нахрен горячий борщ!? Какие вареники?! Я ведь видел дно у дедового чемоданчика. Там ведь всего пара свитеров, тапки, станок для бритья и никакого намека на еду, а тем более, запаха борща.
Дед пошутил – это было ясно, но для чего затягивать несмешную и глупую шутку долгой сервировкой стола?

Внезапно, дядя Миша резко отодвинул меня в сторону, защелкнул дверь в купе, сбросил тапки, забрался на стол с коленями, достал из кармана железнодорожный ключ и рывком открыл ссохшееся окно.
( Collapse )

Детская литература в Европе
Еврочиновники всерьез обсуждают возможность ограничить детей в чтении книг, в которых показаны традиционные семьи, где папа ходит на работу, а мама воспитывает детей. По их мнению, чтение такой литературы способствует созданию у детей неправильного представления о современной жизни.

Чиновники нашли крайнего в борьбе за равноправие полов. В отчете, подготовленном комитетом Еврокомиссии по правам женщин, прямо указано: книжки, которые европейцы читают своим детям, формируют неправильный подход к жизни. В рассказах и повестях, которые составляют золотой фонд детской литературы, очень часто фигурируют взрослые, обязанности которых четко расписаны: папа работает, мама сидит дома и воспитывает детей. Именно это и плохо, отмечают члены комитета Еврокомиссии. У маленьких читателей после прочтения такой книги формируется представление, что женщинам место на кухне, а не в офисе, и эту идею из книги они переносят на все представление о реальной жизни. Формируется так называемый гендерный стереотип. По мнению еврочиновниц, общество должно исправить ситуацию.

Один из предлагаемых вариантов — ввести в школах специальные курсы, где детям будут объяснять, что все — и мальчики, и девочки — наделены равными правами и могут делать свою карьеру без оглядки на пол. На таких курсах школьникам предложат прочитать правильную литературу, а неправильную — задвинуть подальше на полку.

Рождество в Дании
В Дании в городе Коккедале вспыхнул межрелигиозный конфликт: совет жильцов в районе Эгедальсвенг отказался выделить средства на покупку елок к празднованию Рождества.
( Collapse )

Я постучался и, не дожидаясь ответа, зашел в кабинет. Какая же она ахуенная! На вид лет двадцать пять, не больше, а уже кандидат наук. Сиськи большие, тяжелые, топорщат пуговицы на врачебном халатике до невозможности. Глазки голубые на меня подняла и дальше писать что-то стала.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, присаживайтесь. Карточку давайте. На что жалуетесь?
– Я к вам, Виктория Сергеевна, с необычной проблемой.
– Слушаю вас.
– Не знаю, как сказать. Э…М-м-м…
– Говорите, как есть.
– У меня хуй током бьется!
– Что?!
– Представляете? Как эякуляция – так сразу и шарашит. И пребольно, знаете ли.
– Вы дебил?
– Нет, что вы?! Я умный. Я в Сколково охранником работаю

– Выйдете вон. Вам к психиатру надо, – рассердилась вроде, а в газах любопытство.
– Да выслушайте меня хотя бы. Я не сумасшедший. Мне пойти больше некуда, – чуть не плачу. – Давайте, я вам все по порядку расскажу.

Молчит, не выгоняет. На жалость надавить – оно полезно иногда.
– У меня сейчас материальное положение очень трудное, знаете ли. Поэтому я нано-роботов этих и решил через проходную вынести. Проглотил горсточку, в надежде потом их выкакать и продать.
– И что?
– Надежды не оправдалась.
– Не выкакали?
– Не продал.
– Сочувствую.
– Вот с тех пор все и началось. Может, вышли не все. Маленькие они, могли и затеряться в недрах организма. Так вот, сидел я дома после неудачной сделки с этими проклятыми роботами. Переживал, что отмыл их в дуршлаге плохо, и за получившееся нано-гавно мне покупатели лицо отмудохали.
– Избили вас что ли?
– Немножко.
– А вы забавный.
– Спасибо. И решил я напряжение вручную снять. Включил видео с голыми и не смешными, сижу, снимаю, и тут оно как даст!
– Кто?
– Напряжение. Вольт сто двадцать. Я поначалу подумал, что случайно мокрую ногу в розетку сунул. Вас, кстати, муж не бьет током во время оргазма?
– Я не замужем.
– Значит, не бьет. А хотя бы секс во время сеанса электрофореза у вас был?
– Не было.
– Мда…какая сексуальная серость. Вам меня не понять. Это было потрясающе. В смысле, тряхнуло не по-детски. Ощущение – будто пережил клиническую смерть.

( Collapse )